Ни сыну, ни жене, ни брату,
И ни знакомым, ни друзьям…
Тому не рады, чем богаты
Ад и Рай — это две половинки души.
О. Хайям
Я душу свою разделил пополам,
И не соберу никогда.
В глазах моих лишь пустота — синий лед,
И сердце мое изо льда.
А две половины души состоят —
Santa sanctorum моя —
Одна — это Рай, другая — то Ад,
А вместе они — это я.
И часто, случается именно так —
Я выйду, свободный, ничей…
И льдистые глыбы растают в глазах,
И Ад полыхнет из очей.
Правда разрывает сердце,
Жалость вызывает ложь.
Никуда от них не дется —
Ты меня, увы, не ждешь.
Ты меня совсем не знаешь,
Ты меня совсем не любишь,
Ты собой меня ласкаешь…
Только ты меня погубишь.
Тишина рождает звуки,
Ты приходишь в мои сны —
Мы идем, держась за руки,
На краю другой весны.
Там давно мы вместе были —
От рожденья — навсегда,
Но по времени поплыли
И попали… вот сюда. —
Ничего нет между нами,
Я похож на призрак в гриме.
Но ты снишься мне ночами,
И шепчу я твое имя…
А оно звучит все дальше,
А оно звучит все тише.
Нет в стихе ни слова фальши,
Только, жаль, что ты
не слышишь.
… зато, хоть бесов изгнали…
Из разговора после богослужения
Пускай мой бес останется со мной —
Я буду для него защитой, домом.
Пусть он грустит и плачет под луной,
Танцует и поет моим знакомым.
Пусть он смеется с ангелом моим,
Пусть каждый день друг с другом расплюются,
А что еще осталось в жизни им?
Лишь слезы, смех да молоко на блюдце.
Не буду беса церковью пугать,
Пугать святой водой, крестами драться.
Он может злые шутки сочинять,
А я могу тобою любоваться.
Вот так я и живу — тепло, светло.
Не выгоняю этого балбеса —
Ведь, правда, будет очень тяжело,
Жить ангелу без собственного беса…
Я пишу свое признанье:
Я не верю ничему —
Я не верю в предсказанья,
В единенье, в сочетанье,
Я не верю в расставанье —
Сам не знаю почему.
Я живу чужими снами
Я живу чужой душой
И когда над небесами
Проношусь над кораблями,
Над лесами и полями —
Вижу образ твой.
Я забуду все на свете —
Буду помнить лишь тебя —
Я забуду речи, плети,
Я забуду муки эти,
Как катался я в карете:
Мечась и любя.
Я забуду кто был вором,
Кто прожил, себя губя,
Тех, кто верил наговорам,
Кто бродил пешком по горам,
Кто валялся под забором —
Буду помнить лишь тебя.
Я всю жизнь сидел под кленом,
И наказан за грехи:
Я когда-то был зеленым,
Я когда-то был влюбленным,
Я когда-то был веселым,
А теперь…
пишу стихи
Когда настало будущее завтра,
Когда земля напилась крови, слез,
Пришел Христос — в бушлате, с пачкой «Ватры»,
А за плечами он котомку нес.
Он шел неторопливо по дороге
Его мог обогнать любой «Москвич»,
А он все шел, сбивал босые ноги
О спекшийся, оплавленный кирпич.
Он шел, и тихо, кротко улыбался
— Я всех спасу, — он в тишину шептал.
Но вот никто чего-то не спасался,
Да и вообще спасаться не желал.
А рядом с ним все пролетали люди,
И призраки погибших городов.
А он все шел… Он знал, он верил — будет
Двенадцать у него учеников.
Он ждал их… утром, вечером, с надеждой,
Он ждал и не сворачивал назад,
Пришел, одетый в красные одежды
Мужик, сказал: — Привет, я твой Пилат…
Потом был суд, и пытка за допросом,
И обвиненье: — бос, немыт притом,
К тому же признает себя Христосом,
Постой писец, исправь: «себя Христом»…
— Он все признал, — сказал судья, — в Бутырку.
И отобрав нищенскую суму
Христосу заменили казнь…
…на ссылку,
Или на каторгу, иль просто на тюрьму…
Я не хотел, чтоб все случилось так,
Я не хотел, чтоб было по другому,
Я ухожу, оставив тени дому.
Наверно, я — дурак.
Я не могу держать закрытым рот,
Я не умею много говорить,
Живу — чтоб жить, люблю — чтобы любить.
Наверно, я — урод.
И ничего из памяти не стерло,
Но только я не помню ни черта —
Ни вспышку стали у хребта,
Ни блеск ножа у горла.
Знаешь,
Мне плохо очень,
Лезут обрывки мыслей,
Словно осенние листья
Вниз под покровом ночи.
Слышишь —
Стихов молчанье —
Каменное, пустое
Рвется из строк желанье —
Быть для тебя — с тобою.
Рвется —
Строкой неровной,
Тихим, беззвучным хором,
Рвется — водой безмолвной,
Рвется — огнем веселым.
Бьется,
Кричит и плачет:
— Где ты? Зачем не со мною?—
А под зеленой луною
Сон свои слезы прячет…