По обрыву, по краю, да хрен с ним по пропасти
Погружаются лица, опускаются сумерки
И везет нас кривая — от любви до жестокости
В сердце спица — не спится, и все уже умерли.
Испугается ночь, вздрогнет, кошкою спрячется
День не выйдет из тени и ему все-равно
Нам уже не помочь — имя в списках не значится
Нам из рук привидений достается вино.
Олень упал. Пробила шею пуля.
За деревом его подкарауля,
Стояла смерть в дубленом кожухе,
В папахе старой и с ружьем в руке.
Олень хрипел и скреб рогами пень,
И, умирая, вздрагивал олень,
Казалось, что он жаловался громко,
Казалось, что, собрав остаток сил,
Он Бунину рассказывал о том, как
Он красоту от смерти уносил,
Как жил в лесу, как прыгал он по скалам,
И спал, укрывшись звездным покрывалом.
…
А мне бы жить и умереть оленем
Под кронами, в заснеженном лесу,
Где каждый вяз могучим разветвленьем
Удерживает звезды на весу.
Пускай все будет так, а не иначе
Я просто ожидаю этот суд.
И может я найду свою удачу,
А может меня волки разорвут…
Зачем все это? Расскажи зачем?
Касанья рук, кивки, полунамеки,
Такие шутки неоправданно жестоки
Пусть я дурак, но все же не совсем.
Попробуй, попытайся объяснить…
Да, жизнь — игра, но я не знаю правил.
Я не хочу порвать меж нами нить…
Надеюсь, что тебя я позабавил.
Наверное приятно так играть?
Не знаю — не играл, не собираюсь.
Наверное приятно так бросать?
Не знаю — не бросал, а сам бросаюсь.
Зачем все это? Все твои шипы?
— Нет. Руки убери. Пошел ты к черту. —
Пусть я другой, и мнением толпы,
Я как ножом — крест-накрест перечеркнут.
Но я уже устал вставать под нож,
Меня уж нет почти, я это знаю.
Я жду тебя целую вечность
Застыв в янтаре бытия.
Грусть и тоска.
Никого нет.
Вспомню тебя.
Будто рассвет.
Вспомню тебя.
Будто звезду.
И прошепчу:
«Я тебя жду.»
Вспомню тебя.
Словно росу.
И на руках
В небеса отнесу.
Вспомню тебя.
Словно весну.
Вместе с тобой
Тихо усну.
Чувствую губы
Целуют любя.
Я просыпаюсь
И вижу тебя.
Все чаще и чаще срываются листья,
И горечь побед — хуже чем поражений.
И мрачная жизнь — без просвета, без смысла
Проходит чужой лабиринт отражений.
Метнуться бы в небо! Но нету желанья…
Истрепаны нервы, зашторены поры,
И нет лабиринта, есть лишь ожиданье,
Забытого прошлого боль и укоры…
Забытого прошлого… цепи и цели,
По венам не кровь течет — красное олово,
А сердце все время держать на прицеле
Не так уж и плохо, не так уж и здорово.
Ночь.
Глаза закрыты, сонное дыханье.
Тумана, как гардины колыханье.
И звезды робко смотрят вниз.
Скотч.
Заклеен рот, залиты воском уши.
Ах, жизнь, мы вне твоей разбухшей туши.
Выходим, как в дорогу, на карниз.
Визг
Расширенных зрачков — допеты песни,
Допиты чаши, что ж, тем интересней
Считать остаток дней (мгновений? лет?)
Брызг
Шампанского разлитого порывы.
А в памяти — то дыры, то нарывы.
И предпоследний на руке браслет.
Не идеализируй отношения —
Порой бывает очень нелегко
На воду дуть — ожегшись молоком,
И после смерти жаждать воскрешенья.
Скажи, кому позволено измерить,
До боли в мышцах, до ужасных колик…
И сердце разбивая на осколки,
Безжалостно пытаться его склеить…
— Палач, скажи, что видишь ты в глазах
Той жертвы, что идет на эшафот?
— Мольбы, мечты, желанья, слезы, страх,
Надежды бесконечный хоровод.
А я стою и жду, держу топор.
Под маскою молчание храня.
Пусть невиновен ты, пускай ты вор —
Такая уж работа у меня…
Зима. Земля укрыта пеленой,
пушистым, нежно-белым покрывалом.
И я не понимаю, что со мной.
Но если б ты хоть что-то понимала.
Оборвана последняя строка,
а крылья сломаны — безжизненно повисли.
И кружатся снежинки у виска,
и бьют — по лбу, по голове, по мыслям.
И дальше… погружают сердце в холод,
И пламя в сердце больше не горит.
На тысячу осколков я расколот,
на миллион желаний я разбит…
…
Надеюсь, что весной взойдет трава,
что все полней и радостней задышит,
я вновь скажу те древние слова,
и может, кто-нибудь меня услышит.
I.
…Исчезли реки, горы, облака.
Рассыпались все краски на осколки.
А звезды, как горячие иголки,
Как угольки, застыли на века.
Рассвет. Восходит солнце, поют птицы.
А месяц в небе завалился спать,
Скорей, скорей, давно пора вставать.
Ах, если бы я мог туда спуститься…
…В прозрачном свете рюмка коньяка,
И нож по сердцу — что за напряженье.
Целующихся в вальсе пар круженье.
А ты все также слишком далека.
Озябшие ладони прикоснутся
Чертя стихи по мокрому стеклу
Еще, еще, а свет уже в углу,
Но как я не хочу сейчас проснуться…
Ь II.
Мерцают свечи, звуки замолчали,
Немая полночь, тонкие черты
Едва заметны. Это смотришь ты
На зеркало в оправе из печали.
Растаял сон, я помню лишь мечты,
А что еще могу об этом помнить?
Ведь сон намного тяжелей исполнить
И тихо-тихо плачут в нем цветы.
…Такой вот сон —
Совсем-совсем не мой
Я не смеюсь, но он живой.
Он был красив — красив, как принц из сказки,
Галантен, вежлив, очень много знал,
И соблазнить любую мог бы лаской,
Ну и конечно, часто соблазнял.
И встретил он Ее однажды, летом.
Пускай Она была не идеал,
Но каждый, кто любил, кто был поэтом,
В такой же ситуации бывал.
Он обожал ее, дарил ей розы,
Каменья, платья, золото, духи.
Он умирал, он лил ночами слезы,
Он посвящал ей глупые стихи.
Прошло полгода, он совсем зачах,
Ей было все-равно… она смеялась,
А он все таял, тихо, как свеча
И ей гореть совсем чуть-чуть осталось.
Однажды ночью он не мог уснуть —
Мечтал о той, что сердце истомила
И он решился в зеркало взглянуть,
…
Но ничего оно не отразило…
пожалуйста, прости меня, прошу…
я знаю — я порой невыносим,
я часто сам себя не выношу,
но жаль, я не умею быть другим.
я знаю, что тебе не до меня,
но я могу тобою любоваться —
как ночью звездами и искрами огня.
я очень не хочу с тобой расстаться.
тебе помочь, утешить я хочу,
сказать: — все будет классно, не грусти —
но ты молчишь, я тоже вот, молчу.
я просто говорю тебе: — прости…
Кофе. Полночь. Сигареты.
Шорохи газет.
У меня есть все ответы,
Но вопросов нет.
Топот клавиш. Напряженье.
Буквы без конца.
Мир — всего лишь отраженье
Твоего лица.
Мир — лишь луч от лика друга,
Все иное — тень.
Пью, курю, и воет вьюга.
Где-то — новый день.
Где-то, кто-то… Я не знаю,
Что уже со мной.
Я все помню. Вспоминаю
О тебе одной.
Кто ждет милости от бога,
Если где-то враг?
Что ж, у всех своя дорога,
У меня — овраг.
Город умер, стихли трубы,
А я все не сплю.
Тихо-тихо шепчут губы:
— Я тебя люблю…
Кофе. Полночь. Сигареты.
Шорохи газет.
У меня есть все ответы,
Но вопросов нет.
…
Я о помощи не плачу,
Да и чем помочь?
Может будет все иначе —
Бритва. Вены. Ночь…